Робин Гуд с оптическим прицелом. Снайпер-«попадане - Страница 47

Судя по впившимся в ухо когтям, угроза была вполне осуществимой.

— И глотку тебе перегрызу!

А вот в это, глядя на беззубые десны с чудом уцелевшими одним резцом и одним клыком, верится с трудом. Так. Если судить по лексикону — передо мной женщина…

— Во-первых, здравствуйте, мамаша. Во-вторых, — я осторожно, но твердо отцепил от себя ее пальцы, — ухо отпустили. В-третьих, с кем имею честь беседовать?

Жуткая старуха отступила на шаг и оглядела меня с удивительной смесью презрения, любопытства и почтения.

— Хорош! — наконец вынесла она свой вердикт. — Хорош, любезен, стрелок — из первых, да и рыцарь, видать, не из последних! Знатен, богат. Отощал вот только, по лесам мотаясь, ну да я так и думала…

С этими словами она развернула узелок, который цепко держала в другой руке, и вытащила оттуда нечто странное:

— Девочка моя велела тебе передать, — и это нечто ткнулось мне в губы. — Пирожка, вот, с медом…

Деваться мне было некуда, и я откусил кусок… Мать твою, отравительница хренова! В клеклом сыроватом тесте мед, конечно, чувствовался, но значительно меньше, чем перец и, кажется, имбирь. Рот обожгло так, будто я хлебнул бензина, а потом додумался закурить…

Из глаз полились слезы, которые чумовая бабка истолковала по-своему и елейно запела:

— Вы только взгляните, добрые христиане, как убивается, что милой его рядом нет! Ничего, ничего, милок, — шершавая ладонь погладила меня по голове, — ничего. Вот тебе еще послание, собственной ее ручкой написанное, а уж обратно я ей от тебя отнесу…

— Да кто ты такая, ешкин кот?! То, что от ляти Марион, я уже понял, но имя-то у тебя быть должно?!

Потрясенная моей речью, старуха даже сделала шаг назад и изумленно вопросила:

— Благородный господин, откуда вам известно, что я веду свой род от благородного рода пиктских королей Готов?

Каких еще королей?

— Твою мать! Обдристаться про войну…

— И снова ты прав, господин. Мы действительно воевали, не желая признавать Дреста королем…

Так, я лучше заткнусь, покуда не узнал, что тут правил какой-нибудь Хер второй или Пипец четвертый…

— Имя свое назови!

То, что произнесла старуха, больше всего напоминало «некто». Вот, блин, не было заботы! Инкогнито из Петербурга!.. Зато объяснила, что была нянькой ляти Марион, и чуть ли не ближе ей, чем родная мать. И на том спасибо!..

А старая перечница тем временем продолжала разливаться соловьем:

— Вот ты напиши ей, голубке нашей, а я еще расскажу все, что своими глазами видела. Вот уж она обрадуется, вот обрадуется…

— Робин… эта… — Маркс все еще стоит рядом. — Я… эта… ну, пойду, в общем…

— А ты все еще не в Сайлсе? А ну-ка, марш…

— Куда это ты его заслать собрался? — чертова старуха моментально влезла в мои командирские дела и теперь тянет на себя одеяло командирских обязанностей. — Куда это ты его послать надумал? В Сайлс?

— Ну, допустим… А что?

— Да ничего, — старуха гордо подбоченилась. — То есть, ежели они тебе, к примеру, надоели так, что видеть их живыми не можешь, а самому убить — рука не поднимается, тогда — конечно. Потому как в Сайлсе сейчас Хэй Хайсбон со своими людьми. А копье у него — одних всадников десятка два наберется. И пешие еще…

Я мгновенно представил себе последствия встречи Статли с четырьмя товарищами и отряда наемников нетрадиционного рыцаря, и мне стало не по себе.

— Так, Маркс! Отставить прежний приказ, — и уже старухе: — Мамаша, а ну-ка быстро излагай: чего там Хайсбон забыл?

— А он к подружкам твоей голубки собрался, поговорить и на свадьбу пригласить…

— На какую еще свадьбу? Хайсбон женится на своем оруженосце?

Нянька тут же снова превратилась в фурию:

— На каком оруженосце?! Это ж девочку нашу за этого содомита просватали…

Чего?! Ага… Так, значит… Ну-ну… Нет, это просто удача, ядрены пассатижи… Все сразу — и большим куском…

— Мамаша… мамаша… ты — вот что: сколько точно солдат у этого пидорыцаря? Только точно вспомни, душевно тебя прошу…

Старуха глубоко задумалась, а затем выдала:

— Сколько «золдат» и кто они такие — знать не знаю. Но воинов у него — два десятка и еще три конных и три десятка пеших. Есть еще лучников — шестеро, из коих трое — уэллис, так что луками хоть и похуже твоего владеют, а все же… Да еще оруженосец, двое пажей и слуг пятеро. Тоже вооружены. Вот и считай…

Та-а-а-ак-с… Если?.. Нет, хреново… А вот если?.. Тоже не то… Блин!..

Мне катастрофически не хватало людей. У меня бойцов меньше, чем у рыцаря, едва ли не в полтора раза, а если учесть, что те еще и вооружены лучше… Одолеть-то мы их, может быть, и одолеем, но потери при этом такие будут, что мама не горюй! И что прикажете делать?.. Японский городовой!..

Вот на желании увидеть представителя МВД Страны восходящего солнца меня и осенило. Раз нас меньше, значит, должно стать больше! Мятеж нужен! Всего-то!..

Поразмыслив на тему народных восстаний, я вспомнил, ради чего, собственно, и затевалось написание революционной песни. А если нам не только пойти и помочь гражданам крестьянам, а еще и подбить их на бунт? Не только уделаем пидорыцаря, но еще подкузьмим славному лорду Мурдаху и пополним ряды новобранцами…

Через два часа наш отряд в полном составе топал следом за тремя проводниками, которым лично мною были обещаны экспроприация экспроприаторов, эксплуатация эксплуататоров, мир народам, фабрики — рабочим, земля — крестьянам, мир хижинам — война дворцам, бабам — цветы и детям — мороженое. Не знаю, что они поняли и поняли ли вообще хоть что-нибудь, но возликовали и теперь еще до сих пор пребывают в состоянии эйфории…